Архитектор по образованию, она успешно экспериментирует с новейшими технологиями, но не забывает и классику. В 1994 году Ольга Тобрелутс вошла в круг художников Новой Академии, основанной Тимуром Новиковым. В своём интервью Ольга рассказывает о классике, архитектуре, новых технологиях и своей выставке «Летний сад» в Галерея Веры Погодиной «VP Studio».
Ольга Тобрелутс, пионер медиа арта, архитектор, художник.Оля, мы знакомы много лет и мне всегда нравится то, что ты делаешь, что изменилось на данном этапе?
Я думала, что в новых технологиях уже всё понятно, изучено, всё мною проэкспериментировано, все возможные ходы и сюжеты найдены, коды проставлены, что всё это я уже использовала в какой-то из своих серий. Эксперименты с новыми технологиями закончились 2003 году проектом «Кесарь Галилянин», сделанным для Фонда Генрика Ибсена в Осло, когда я вдруг поняла, что технологический вывод компьютерных изображений несовершенен. И поэтому на время отвлеклась, решила, что нужно хорошенько изучить технологию живописи, понять секреты старых мастеров, чтобы то, что делаю на компьютере, я могла бы делать в живописи. Стала заниматься живописью, что было шоком для всех, исчезла и снова стала учиться. Сейчас про технологии и секреты старых мастеров я знаю очень много, что и использую в живописных работах.
Но вдруг появилась лентикулярная линза. Современные мультимедийные и печатные технологии на лентикулярной линзе дают возможность трёхмерного изображения. Моя новая серия «Летний сад» позволила, благодаря этой технологии, создать иллюзию прогулки по парку в солнечный летний день. Здесь все работы разные. Печатные технологии на лентикулярной линзе - технологии будущего, которые будут развиваться семимильными шагами. Эти работы, которые я показываю в галерее – настоящий авангард. Кроме современных технологий в них и современная подача, то есть, мне интересна не сама картинка, но ассоциация ею рождённая, которая для меня важнее изображения.
Как всё делается?
Сначала всё строится в программе 3ds Max. Когда это построено, начинается просчёт 160-ти ракурсов, обсчитывается огромный объём материала, затем печатается и, таким образом, создаётся голографическая работа, реагирующая на движения, создаётся пространство не только внутри картины, но и перед картиной, в прямом смысле слова.
Оля, как живут в интерьере твои голографические картины?
Они живут в доме точно также, как в доме живёт окно. Когда ты движешься мимо окна, за окном одновременно движется живая картинка. Она трепещет и меняется. Кстати, в эпоху Возрождения применялось очень много интересных приёмов-обманок, чтобы сделать живописное «окно» менее статичным. У меня в доме, в детской висит две голографические работы, и ребёнок их обожает! Они действуют умиротворяюще и в тоже время, расширяют пространство за счёт эффекта «окна».
Твоё отношение к классике, конечно, не изменилось?
Мой микс классики и современных технологий – это навсегда. Классика для меня - некая константа, вокруг которой я выстраиваю сцену. Я чувствую себя режиссёром, на сцене у которого всё время выступает классика. Например, я сейчас захвачена, просто увлечена «Разговорами богов» Лукиана. Ничего, более современного, не могу себе представить. Я даже решила снять фильм по Лукиану, где античные боги будут ходить друг к другу в гости, обсуждать соседей, детей, проблемы экологи, сексуальные проблемы… Это же современнейшие диалоги!
Оля, архитектура каких городов тебя особенно восхищает?
Мои бабушка и дедушка после блокады не смогли жить в большом городе и построили дом в Мурино, деревне в Ленинградской области. Напротив дома была и есть церковь св. Екатерины архитектора Львова. Меня всю жизнь восхищала эта доминанта в небольшой деревне. Когда я в детстве подходила к церкви, меня просто трепет охватывал! Такие же чувства я испытываю в Риме, где ощущаю себя пленённым варваром, попавшим в город богов.
