В историческом центре Москвы на Никитском бульваре, в Доме Гоголя, а точнее в его «Новом крыле», продолжается серия выставок, посвященных знаменитому писателю. Анна Румянцева и Алексей Трегубов, авторы предыдущих выставок «#авторжжёт» и «Игроки», создали очень интерьерную тотальную инсталляцию по мотивам мистической повести Николая Васильевича «Портрет». Снова удача!
Анна Румянцева, Алексей Трегубов, художники, авторы проекта, кураторы галереи «Новое крыло» Дома ГоголяАлексей, Аня, трудно создавать такую инсталляцию-интерьер в доме, где жил и умер Николай Васильевич? Архитектурно трудно?
Алексей: В «Новом крыле» Гоголь не жил, это был в те времена каретный сарай. Николай Васильевич жил напротив. В усадьбе он и провел последние дни. Здесь он умер, здесь есть комната, в которой он сжег второй том «Мертвых душ». «Новое крыло» - часть усадебного комплекса. Этот каретный сарай впоследствии надстраивался и перестраивался.
Аня: То, что мы находимся в усадьбе, это хорошо. Это дает нам целую анфиладу комнат, которая влияет на концепцию. Таким образом, зрителю поступательно открывается идея нашего проекта «Портрет». Впечатление должно нарастать от комнаты к комнате. Полностью мы задействуем четыре комнаты из пяти. Пятая комната – секретная, с посмертной маской Николая Васильевича. Она ставит некие условия, туда нельзя физически попасть. Эта пятикомнатная анфилада, с одной стороны, ограничивает, то есть, здесь невозможно сделать большую инсталляцию. С другой стороны, она располагает к тому, чтобы каждый раз предлагать зрителю некий рассказ, который раскрывается постепенно, по комнатам. И это, скорее, положительное условие.
Все выставки посвящены Гоголю? Сколько их было?
Аня: Их было уже одиннадцать. Все всегда происходит по-разному. Некоторые проекты не напрямую посвящены Николаю Васильевичу, некоторые – напрямую.
Алексей: Главная наша задача, акцентироваться на другой, непарадной, неофициальной стороне творчества Николая Васильевича. Он очень актуальный, и как писатель, и как личность, не только как критик чиновничьей России. Он великий стилист, формообразователь, мистификатор. Актуальна его драматургия. Мы это ощущаем, чувствуем на подсознательном уровне. Все выставки не столько непосредственно, напрямую посвящены Гоголю, скорее этому чувству, драматургичности времени, архитектуре времени.
Как составлена экспозиция?
Алексей: Выставка называется «Портрет» (по одноименной повести Николая Васильевича). Произошла любопытная трансформация: автор запустил такой механизм внутри повести, который двигает её всю. То есть, это - поиск портрета, описание его и не нахождение его. Очень интересно! Потому что образ самого Николая Васильевича также ускользаем. С одной стороны - он уже как памятник, мемориален, с другой – зыбок и неуловим. С его образом все время что-то происходит, памятники переставляют, ставят новые, сам же он вовсе не хотел никаких памятников. Это всё каким-то образом пересекается с повестью. Этим проектом мы пытаемся изучить трансформацию коллективного представления об образе Николая Васильевича.
Первый зал – это цитаты свидетелей, которые не складываются в одну картинку (рост, вес, нос Гоголя и проч.). Второй зал – про памятник, про известную историю с двумя памятниками, про память после смерти, про смерть, про уход. Выставка призывает к глубокому погружению. В третьем происходит очередная трансформация интерьера, который мы видим, проходя зал за залом. То есть, в первом зале, мы видим тени или силуэты мебели, во втором, - как бы следы интерьера. В третьем зале – зачехленное образное пространство, внутри которого интегрировано видео,- это фрагменты фильмов, где режиссёр с актером создают образ писателя, например фильм «Белинский» 1952 года, где Вицин играет Гоголя. Предпоследний зале – музей. Мы консервируем образ. Все пространство представлено в виде витрин, некоего тиража образа Гоголя, с календарями, чашками и проч. потом – памятники, в третьем зале – зачехленное образное пространство, внутри которого интегрировано видео, («Белинский» 1952 года), где Вицин играет Гоголя. Предпоследний зале – это музей. Мы консервируем образ. Все пространство представлено в виде витрин, некоего тиража образа Гоголя, с календарями, чашками и проч.
В последней комнате находится его посмертная маска, на которую мы можем посмотреть только в щелочку. Это уже не образ Гоголя, хотя и слепок лица, но….
Аня: Да, здесь создана такая «интерьерная» инсталляция. Первый зал – это тени как воспоминания, все они эфемерны. Второй зал о смерти. Тему смерти не поднять нельзя. Там есть эскиз памятника Томского, который стоял на могиле Гоголя, информация о двух других памятниках. Третий зал представляет интерьер некоего оставленного дома, где мебель зачехлена. Когда заглядываем под покрывала, понимаем, что под ними ничего нет, мебель исчезла, остались только каркасы. При накрытой ткани создается объем кресла, шкафа, а стоит заглянуть внутрь, видишь пустоту. Последний зал – тот же интерьер, та же мебель, но в роли витрин, те же кресла и шкафы, но это - витрины. И в этих витринах мы видим более полусотни изображений Гоголя: живопись, графика, календари, портреты Гоголя на чайных чашках… Из этой комнаты через узкую щель мы заглядываем туда, где маска… Мы видим 50 плюс один портрет… Что же является наиболее подлинным? Посмертная маска, повторяющая черты умершего, или? Может быть, воспоминания современников Гоголя более справедливы? Закрытой комнатой мы закольцевали нашу инсталляцию. Хотелось создать пространство, где зритель сам будет искать тему…
