ГМИИ им. А.С. Пушкина представляет выставку «Бумажная архитектура. Конец истории». Свой кураторский проект комментирует один из лидеров направления, архитектор, художник, куратор Юрий Аввакумов. Он спроектировав сто выставок как архитектор, в пятисот участвовал как художник, пятьдесят сделал как куратор. Трижды Юрий Аввакумов представлял Россию на Венецианской биеннале. Его произведения находятся во многих музейных и частных коллекциях мира.
Юрий Аввакумов, архитектор, художник, куратор.Юрий, первый вопрос, вполне традиционный, какова концепция выставки «Бумажная архитектура. Конец истории»?
Выставка планировалась давно. Я хотел, чтобы она случилась именно в Пушкинском музее. Первое письмо по этому поводу, адресованное Ирине Александровне Антоновой, я писал лет двенадцать назад, и тогда Ирина Александровна ответила согласием. Потом искали спонсора, потом случился кризис, ну и так далее. Когда сменился директор, я обновил письмо и снова отправил его по адресу. И вот теперь спонсор нашелся, это фонд Андрея Чеглакова, и мы сделали скромную, но очень насыщенную выставку, состоящую из 82 листов архитектурной графики, 54 из которых - произведения бумажников 1980-х годов, к ним музей добавил часть работ из своей коллекции. Это архитектурные фантазии знаменитых итальянских мастеров XVII-XVIII века, архитекторов, театральных сценографов, художников, изображавших архитектуру так, как они ее себе представляли, независимо от реального заказчика. В этой части экспозиции главной звездой является, разумеется, Джованни Батиста Пиранези. В выставке мне было интересно сопоставить не столько архитектурные идеи, потому что архитектурные идеи восемнадцатого века и конца двадцатого, естественно, разные, мне было интересно показать современному зрителю графические затеи, то, что в наше время называлось «подачей», поскольку технический материал, то есть, бумага, перо, тушь, офортная игла, не изменились за триста лет. Мне было интересно еще и потому, что бумажный век в архитектуре закончился. То есть, бумага, как носитель архитектурных изображений, исчерпала свою функцию. Сейчас архитекторы мало пользуются карандашами и ластиками, чернилами и рапидографами, всё уходит в компьютерные рендеры. Зафиксировать бумажный период от его начала и расцвета в 17 веке до его заката в конце 20 века, - это тоже одно из моих желаний, заложенное в данные проект.
Что поменялось нынче в отношении к явлению «бумажная архитектура»?
«Бумажная архитектура» превратилась в бренд. Вот и всё. Когда-то, на закате советской власти, молодые архитекторы, не имеющие других способов самовыражения, активно участвовали во всевозможных международных конкурсах, архитектурные проекты в начале 80х улетали из СССР буквально сотнями. И многие из них премировались разными премиями. И был удивительный прилив архитектурного адреналина. Но в какой-то момент, в 1988 году, вдруг все разом прекратилось. Потому что наступили другие времена. Перестройка. Новые возможности творческой самореализации в практической архитектуре. И просто выживание в переходной экономике. С тех пор ничего похожего в нашем искусстве и архитектуре на «бумажную архитектуру» не было.
Но, как не смешно, реальная архитектура стареет гораздо сильнее, чем «бумажная». Видимо потому, что бумажная архитектура свободна от заказчиков, материалов, строительных технологий… Это архитектура для архитекторов, искусство для искусства. И отношение к тем проектам у меня и у моих коллег сложилось, как к прекрасным сказочным историям нашего общего детства. А сказки можно рассказывать и рассказывать. Они не стареют, как стареют шлакоблоки. Любопытно, что в Париже со дня на день открывается Салон графики в этом году посвященный архитектурному рисунку и охватывающий почти пятисотлетний период.
Прокомментируйте, пожалуйста, экспозицию.
Идея её проста, минималистична, экономна. Некрашеные панели МДФ расставлены в гексагональной сетке, подобно шестигранной метлахской плитке на полу. Одна панель - один проект.
Мне показалось, что будет красиво и правильно привести архитекторов в Греческий дворик ГМИИ, где их проекты окажутся рядом с Парфеноном, Эрехтейоном, памятником Лисикрату. Ведь Греция - колыбель культуры, архитектуры в том числе. Увидеть Бродского-Уткина напротив Пиранези - тоже интересная инсталляция. Ведь я до последнего не знал - выдержат или нет проекты бумажников сопоставление с общепризнанными мастерами архитектурной фантазии в одном пространстве. Теперь, кажется, всем ясно, что выдерживают.
Юрий, вы задали моду на музейные экспозиции. Как, по-вашему, хороший дизайн, влияет, например, на посещаемость выставки?
Выставками я занимаюсь больше тридцати лет. И могу вам сказать откровенно, выставочный дизайн на посещаемость выставок, в принципе, не влияет. Никто никогда не сможет рассчитать, что вот, например, выставка, сделанная профессиональным экспозиционером, соберет на сколько-то посетителей больше, чем выставка, сделанная любителем. Я-то лично считаю, что выставочная форма ни в коем случае не должна быть заметнее самого содержания. И если она заметнее, значит дизайнер за чужой счет, за счет тех, кого он экспонирует, пытается сделать себе имя. Однако работать над выставками следует специалистам, а не кому попало. Потому что выставка - это общественное пространство, а не домашняя кухня, и работать, как в ресторане, здесь должны повара, а не домохозяйки.
Ваша первая выставка?
Мы делали ее вместе с Евгением Ассом в 1983 году, это была выставка Кисё Куракавы в Доме Архитектора. Её пришлось сделать за три дня, не имея вообще никаких выставочных конструкций. Но мы как-то исхитрились. И потом я услышал один из лучших комплиментов в своей жизни: «Вот молодцы японцы, выставку привезли с собственным дизайном!» Получили, как сейчас помню, по сорок рублей.
