Продолжаем серию интервью со звездой отечественной архитектурной сцены Евгением Ассом, архитектором-минималистом, художником-рисовальщиком, фотографом, дизайнером выставочных проектов, литератором. Второе интервью посвящено городу Москве и ее реконструкции, (об этом также читайте в предыдущих интервью архитекторов Антона Мосина и Николая Лызлова). Второе интервью - еще и о рисовании, чистом искусстве, архитектуре, то есть, о формах взаимодействия с миром. Продолжение следует, не пропустите!
Евгений Асс, архитекторЕвгений, нашим читателем было бы интересно ваше профессиональное мнение, касательно реконструкции современной Москвы. Об этом нынче много говорят. Как вы прокомментируете?
Нынче в Москве пешеходный бум. Я не большой поклонник пешеходных улиц. Пик такой идеи в Европе пришелся на 60-70-е годы прошлого века, что было связано с новым видением потребительского города, с раскруткой коммерческих предприятий. Пешеходная улица создает иллюзию свободы с огромным количеством мест шопинга и дешевой еды. В Москве все это приобрело немного назойливый характер, не всегда оправданный. Работая над выставкой в Новом Манеже, я каждый день ходил по Большой Дмитровке, по ее широченным новым тротуарам. Народу на этих тротуарах мало. Периметр освоен слабо. Делать на этих тротуарах, строго говоря, нечего. Оборудование громоздкое, безвкусное и очень помпезное. На мой взгляд, городская улица живет полноценно, только тогда, когда на ней есть и транспорт, и велосипедисты, и пешеходы. Такая маниакальная страсть к пешеходным улицам мне не кажется осмысленной.
Im houseЧто же надо иметь в виду, когда мы говорим об охране памятников?
Когда мы говорим об охране памятников, мы должны иметь в виду и городскую среду, которую надо охранять. Меня очень беспокоит проект улучшения Малой Бронной, на которой я живу. Это прелестная улица, со своей аурой. В ней тротуары может быть, чуть узковаты, но только за счет того, что все новые магазины вытащили лестницы вопреки всем правилам и законам на тротуар. Поэтому и ходить там стало трудновато. Но, тем не менее, в этой трудности даже есть какая-то жизненная правда. Но как только там появятся новые каменные урны, уродливые громадные кашпо с цветами, скамейки, на которых никто не сидит – все пропало! Мне ужасно жаль Малой Бронной. Меня ужасно печалило, уже то, что на Малой Бронной заменили старые гранитные борта на новые бетонные, как бы улучшили. Это не считается утратой, хотя гранитные борта были куда как лучше. Когда же все замостят плиткой, образ улицы с домами, примыкающими к тротуару, потеряет органику. Такое произошло в известном смысле на Арбате. Такое произошло и на Дмитровке.
Устройство тротуаров важно?
Устройство тротуаров – очень важная вещь. Есть еще эти чудовищные желтые полосы для слепых. Они сделаны на тротуарах, разумеется, с гуманистическими целями. Но как сделаны, это же просто катастрофа! Для меня перекрестки превратились в ад. Да и плитка выложена не в том направлении, неправильно, не работает и только сбивает с толку слепых людей.
Наше зрение так устроено, что мы видим пол больше чем стены. Смотрим вперед и видим пол. И этот пол, то есть тротуар в Москве становится везде одинаковым, с одинаковыми предметами. Нам еще не хватает 19-ти километров пешеходных улиц, которые с гордостью обещает муниципалитет. В новых районах пешеходные улицы вообще не нужны. Там есть масса других проблем.
Так что же происходит?
Существует ужасающее понятие под названием «евроремонт». Так вот, нынче происходит евроремонт московских улиц. Улицы, подвергнутые евроремонту, полностью лишаются московской идентичности. Город должен жить более органично, не утрачивая исторических связей.
А вот теперь, вопрос личный, он интересует наших читателей, знающих вас не только как архитектора, но и как художника. Насколько вы ощущаете себя художником, насколько - архитектором? Отказаться от архитектуры в пользу чистого искусства могли бы?
Хороший вопрос. Такое мне не приходило в голову. Архитектура дает надежный и неплохой заработок, в отличие от искусства. А современному художнику не так-то легко зарабатывать на жизнь.
Вот, например, я не принимал участия в выставке архитектурного рисунка. Потому что я не занимаюсь именно «архитектурным» рисунком. Хотя многие считают, что мои рисунки могут пройти по этому ведомству. Но я сам так не думаю. Я занимаюсь разными художественными проектами, не только рисунком. Искусство для меня - это попытка ответить на фундаментальные глубинные вопросы бытия, мироздания. Конечно, для меня и архитектура – тоже попытка построения мира. Но там много привходящих обстоятельств. Рисование заполняет все ниши моей жизни, которые остаются пустыми между проектированием и общественными и педагогическим обязательствами. Я пришел сегодня в мастерскую и еще до того, как стал работать, начал рисовать то, о чем думал по дороге. Рисование не единственная форма моей жизни, но отделаться от него я не могу. Это постоянный процесс. Когда меня призывают как художника, в какой-то проект или в участие в выставке, тогда я, действительно делаю все как художник. Одновременно, я еще чего-то пишу, только музыку пока не сочиняю. Все это - формы адекватного существования, формы отношений с миром, максимального с ним взаимодействия.
